Ойшиевы

У Дуркхин Абкаран 1умара – представителя рода Оккхийн некъи Гордалинского тайпа — было два наследника по мужской линии. Старшего звали Г1ойша, младшего 1ойша (Ойша). От Ойши, собственно, и берет начало фамилия Ойшиев.

В конце 18 века братья Г1ойша и Ойша принимают самое активное участие в освободительном движении горцев под руководством первого имама северокавказцев шейха Мансура. После ранения в бою и пленения Мансура в Анапе движение окончательно приходит в упадок и начинаются репрессии русского царизма против его участников. По этой причине после фамильного совета часть родственников Г1ойши и Ойши навсегда покинула пределы Отечества, часть подалась во внутреннюю миграцию, дабы сохранить непосредственно родовое гнездо, в Гордали было решено оставить Ойшу. Г1ойша и еще семь семей их рода отправились мухаджирами в Османскую империю, где их следы теряются.

Ойша (1750-1830), живя в Гордали, вскоре примыкает к участникам народно-освободительного движения, возглавляемого Бейбулатом Таймиевым, которого А.С. Пушкин метко называл «Грозой Кавказа». Он являлся также активным участником Мехк-Кхела (Совета страны), принимал непосредственное участие не только в боевых стычках, но и во встречах и переговорах с представителями российской стороны.

По воспоминаниям гордалинских старожилов, Ойша был искусным колесным мастером, делал и другую плотницкую работу, строил дома, крыши, навесы. Был он и завидным коннозаводчиком и наездником, владел целым табуном отборных лошадей. Жил Ойша в самом центре Гордали, за селом имел в собственности наделы (ирзош) – очищенные от леса поляны. Ойшиевы владели также вершиной, на которой располагался хутор гордалинцев Хашти-Мохк, названный в честь их деда Акбара – Акбаран-дукъ (хребет Акбара). На его склоне расположено сельское кладбище, называемое в народе «Оккхийн некъин кешнаш (кладбище колена Оккхийн-некъи).

Ойша, согласно изустной гордалинской традиции, был очень деятельным человеком, готовым незамедлительно ответить на любой вызов. Вместе с другими гордалинцами он состоял в аульской конной дружине, выставлявшей, по некоторым данным, до 500 сабель. Они принимали самое деятельное участие в партизанских акциях Бейбулата Таймиева.

Ойша похоронен на старинном кладбище у селения Гордали Ножай-Юртовского района. Два века у изголовья его могилы стоит чурт-памятник, сделанный из большого природного камня. У Ойши было трое сыновей. Старшего назвали в честь дедушки Акбар (1785-1852). Он был членом Мехк-Кхела, после — мюридом имама Шамиля. Средним был Хьац (1787-1870), младшим – Чомак (Чуомакх (1812-1893) – известный в свое время царский офицер.

После пленения имама Шамиля в честь окончания Кавказской войны в Чечне было объявлено, что для встречи с жителями Ичкеринского округа в крепость Ведено приезжает сам наместник – князь Барятинский, чтобы обнародовать «Прокламацию к чеченскому народу». На тот момент монарший двор решил сменить политику кнута на пряник. Существенным моментом этой политики было стремление привлечь на царскую службу почетных и уважаемых в горских обществах людей, со всеми вытекающими для них из этого привилегиями и благами. Ставку царизм делал именно на лучших, как тогда говорили, людей, природную элиту этих гор, которые и приехали на встречу с Барятинским в Ведено.

Здесь были участники только что отгремевшей Кавказской войны, бывшие наибы и мюриды имама Шамиля, «обласканные» новой властью «щедротами» и «почестями» — Талхиг, Эски, Эдил, Дуба, Умалат, представители Мехк-Кхела, мусульманские богословы и шейхи Кунта-Хаджи Кишиев, Г1езаХьаьжи Зандакский и другие. Пока чеченцы ожидали прибытия наместника, подошло время полуденного намаза. Все стали совершать молитву. Где-то в середине намаза подъехал Барятинский с многочисленной свитой в каретах, было много войск под началом известных кавказских генералов, местные крепостные гарнизонные службы, чиновники и бюрократы кавказской администрации. Быстро закончив молитву, встречающие бросились навстречу процессии. И только один стройный, высокого роста чеченец спокойно довершил молитву и с некоторым опозданием подъехал к месту собрания на добротном скакуне, где ему, лихо спешившемуся с коня, услужливо уступили место в самом президиуме.

Это обстоятельство не осталось без внимания наместника. Он был в некотором недоумении и через своего толмача спросил: «Кто этот человек, который, мало того, что соизволил опоздать, но еще и пользуется таким расположением у чеченцев?» Ответ толмача был лаконичен: «Это уздень с ближайшего отсюда хутора Хашти-Мохка Гордалинского тайпа Чомакх, сын Ойши». Чомакх, поняв, что речь идет о нем, приблизился к переговаривавшимся и добавил: «Я отдавал долг Всевышнему, как то предписывает Священный Коран». Наместник спросил: «Ты молился Богу, которого не видел?». Чомакх ответил: «Я молился Аллаху, хотя и не видел Его, потому что душа моя покорна Его воле». Наместник понял, что перед ним стоит человек непоколебимой воли и что было бы неплохо принять его на службу в русскую армию.

Вскоре так и случилось: Чомакха Ойшиева зачислили на царскую службу. Ойшиев достойно дослужился до поручика и ушел по выслуге лет в отставку со всеми почестями, имея военный пенсион. За отличие в службе он был награжден золотой именной шашкой, ему была выделена дача в 210 десятин земли. Он был кавалером золотой и серебряной медалей «За усердие» — обе на Аннинской ленте. Службу проходил на должностях наиба (начальника) Даргинского, затем Веденского участка Ичкеринского округа Терской области (1861-1871), затем занимал должность командира 3-й сотни Терской постоянной милиции. Вместе с ним достойно служили и его сыновья. Этот период, по словам старожилов, зафиксировался тогда в народной памяти как «годы правления Ичкерией Чомакха» (Чуомакх куьйгаллехь волу зама).

Революция 1917 года, которую Ойшиевы не приняли, перечеркнула все их прошлые заслуги. Скорая на неправедную расправу безбожная Советская власть расстреляла иных из них, других – буквально сгноила в заточении в ссылке, да так, что от них не осталось даже надмогильных холмиков. Но в памяти тех, кто непосредственно знал Ойшиевых, они остались достойными и передовыми людьми своего времени, представителями природной элиты чеченского народа, которых вспоминали с большой теплотой.

Сегодня их потомки живут во многих городах и весях Чечни, России, стран СНГ и Зарубежья. К ним имеет честь относиться и автор этих строк. Чомакх похоронен на том же кладбище, что и родоначальник их фамилии Ойша. Их могилы находятся в одном ряду, и недалеко от них – могилы его братьев Акбара и Хьаца.

Умар-Али АТКАЕВ (Ойшиев)