Репатриация и реабилитация чеченского народа

Чеченцев не покидала надежда, что им разрешат вернуться на Родину. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии», арест, осуждение и расстрел JI. Берии, которого чеченцы считали главным виновником их выселения, вселяли надежду в души людей на восстановление справедливости.

В феврале 1956 г. состоялся XX съезд КПСС, на котором первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев сделал свой знаменитый доклад «О культе личности и его последствиях». Н.С. Хрущев отмечал, что в сознании здравомыслящего человека не укладывается, как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям» (Известия ЦК КПСС. 1989. №3. С.128-170.).

После съезда процесс реабилитации репрессированных народов значительно ускорился. Сначала предполагалось, что восстановление автономии чечено-ингушского народа, с учетом многочисленности контингента, подвергшегося переселению, будет невозможным. Министр внутренних дел СССР С. Круглов писал в связи с этим: «… можно было бы рассмотреть вопрос о создании для чеченцев и ингушей областной автономии на территории Казахской ССР (на границе Казахстана и Китая (Ермекбаев Ж. А. Чеченцы и ингуши в Казахстане. История и судьбы. — Алма-Ата: «Дайк-Пресс», 2009. С.265-267.) и Киргизской ССР» (ГАРФ. Ф.Р-9479, оп.1, д.925, л.127.). Но чеченцы и ингуши желали восстановления республики в прежних границах и на прежнем месте.

9 июня 1956 года делегация из видных представителей чеченцев и ингушей во главе с Юнусом Дешериевым, Идрисом Базоркиным и Аббасом Гайсумовым была принята членом Президиума ЦК КПСС Анастасом Микояном. Не остались незамеченными и обращения в ООН и другие международные организации всемирно известного политолога Абдурахмана Авторханова и общественного деятеля Салаудина Гугаева, проживавших на Западе. Микоян подтвердил позицию ЦК КПСС на восстановление нарушенных прав репрессированных народов. 21 июня 1956 г. состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором была создана комиссия по вопросам реабилитации. 5-6 июля 1956 г. Президиум обсудил обзорную записку о письмах чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев и калмыков, подготовленную «комиссией Микояна». Первостепенный вопрос — возвращение их на прежние места жительства и восстановление национальной автономии (История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2-х томах. Т.2-й. История Чечни XX и начала XXI веков. Грозный, 2008. С.578-579.).

16 июля 1956 года вышел Указ Президиума Верховного с СССР «О снятии ограничения по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны».

Но ни о какой политической реабилитации пока и речи не шло. Они как считались «врагами народа», так ими и остались, просто из наказанных превратились в помилованных. Особо подчеркивалось, что снятие людей с учета спецпоселения не влечет за собой возвращения им имущества и что они не имеют права возвращаться в места прежнего проживания. Под видом ознакомления с Указом, с людей брали подписки об этом. Однако в октябре 1956 года МВД Казахской ССР докладывало в МВД СССР, что из 195911 снятых в республике с учета спецпоселения чеченцев, ингушей и карачаевцев — 55117 человек отказались дать расписку о том, что им объявлено об освобождении из спецпоселения и что им разъяснен Указ от 16 июля 1956 года (Земсков В.Н. Массовые освобождения спецпереселенцев и ссыльных 1954-56 гг.//Социологическое исследование.//1991. №1. С. 17.).

24 ноября 1956 г. было принято постановление ЦК КПСС «О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов». В этом историческом документе констатировалось, что «… массовое выселение целых народов не вызывалось необходимостью и не диктовалось военными соображениями, а было одним из проявлений чуждого марксизму-ленинизму культа личности, грубым нарушением основных принципов национальной политики нашей партии» (Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы в 3-х томах. Том 2. Февраль 1956 — начало 80-х гг. М.: МФД, 2003. С.199-203.).

После принятия решений по политической реабилитации репрессированных народов, началась подготовка практических мер, направленных на осуществление задач по воссозданию Чечено-Ингушской АССР.

Вспоминая нюансы этих исторических событий, Василий Федорович Русин, в то время проживший среди чеченцев и ингушей, занимавший ответственные посты в республике и в Грозненской области, пишет: «Во второй половине 1956 года в Грозный приехал инспектор ЦК КПСС Русаков с секретным заданием — изучить возможности восстановления республики на прежней территории или создать Чечено-Ингушскую автономию на другой территории… Перед отъездом из Грозного он собрал членов бюро обкома партии и исполкома областного Совета депутатов трудящихся. … На этом совещании подходы руководства Грозненской области к оценке предложенных представителем ЦК КПСС вариантов принципиально разошлись. Первый секретарь Грозненского обкома КПСС А. Яковлев выступил против возвращения чеченцев и ингушей на свои исконные земли, при этом, как отмечает В. Русин, заявил: «Надо им выделить территорию в другом месте, и пусть селятся там». Председатель Грозненского облисполкома Г.Е. Коваленко, наоборот, поддержал вариант возвращения вайнахских народов на свои родные земли. Свою речь он закончил следующими словами: «Для того, чтобы восстановить справедливость, их надо возвратить в родные места» (Русин В.Ф. Достоинство гордых. Моя жизнь с чеченцами и ингушами. Нальчик: издательство М. и В. Котляровых, 2005 г. С. 269-271.).

На совещании в ЦК КПСС накануне нового 1957 г. руководители северокавказских регионов высказали мнение, что автономию чечено-ингушскому народу желательно было бы предоставить в каком-либо другом районе страны, не на территории бывшей Чечено-Ингушской АССР. В то же время они сомневались в возможности этого, так как заставить чеченцев и ингушей поехать куда-либо можно будет только силой. Поэтому за основу территории восстанавливаемой Чечено-Ингушской АССР они предлагали принять прежние районы республики (РГАСПИ. Ф.556, оп.14, д.56, л.104.).

2 января 1957 г. Президиум ЦК КПСС принял постановление «О территории Чечено-Ингушской АССР», в соответствии с которым была определена территориальная граница республики (Депортация чеченского народа: факты, свидетельства, документы.//сост.: И. Хатуев, И. Сардалов. Грозный. 2012. С. 605-606.).

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 г. «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР» знаменовал собой официальное прекращение тринадцатилетней депортации чеченцев (https://ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_СССР_от_9.01.1957_о_восстановлении_Чечено-Ингушской_АССР_в_составе_РСФСР).

9 января 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «Об утверждении Организационного Комитета по Чечено-Ингушской АССР» было юридически оформлено создание этого временного рабочего органа. Его председателем был назначен Гайрбеков Муслим Гайрбекович.

Сессия ВС СССР для организованного возвращения депортированных народов рекомендовала делать это небольшими группами и в установленные сроки, чтобы избежать затруднений в трудовом и бытовом обустройстве репатриантов. Сроки восстановления Чечено-Ингушской АССР были установлены длительные — 1957-60 гг. (Заседания Верховного Совета СССР четвертого созыва (шестая сессия) 5-12 февраля 1957 года…С.532.).

21 февраля 1957 г. Совет Министров РСФСР принял постановление «О мерах помощи Чечено-Ингушской АССР». В соответствии с ним бюро обкома КПСС и Оргкомитет по ЧИАССР утвердили план организованного приема и устройства населения (РГАСПИ. Ф. 556, оп. 14, д. 81. л.10.).

12 апреля 1957 года Совмин РСФСР принял решение выделять для возвращающихся кредит под строительство до 10 тысяч рублей (1 тысяча рублей в ценах 1961 года) с погашением в течение 10 лет. Селившимся в домах, подведомственных колхозам, совхозам и предприятиям, выделялся кредит в 3000 рублей. Однако чтобы получить кредит, нужно было получить поручительство организации (а для этого надо было устроиться на работу) и собрать массу справок. Но и при выполнении этих требований получение кредита было проблематичным: в республику не были переведены деньги на указанные цели. Поэтому кредиты смогли получить очень немногие. Кроме того, в этой сфере было много хищений средств (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках… С. 890-891.).

26 октября 1957 года Совмин РСФСР принял постановление «О мероприятиях по хозяйственному и культурно-бытовому строительству в Чечено-Ингушской АССР в 1958-1960 гг. в связи с переселением чеченцев и ингушей из Казахской ССР и Киргизской ССР».

В восстановлении республики помощь оказали народы Северного Кавказа, а также население других республик, краев и областей СССР (Восстановление ЧИАССР – решающий фактор реабилитации чеченского народа. Материалы республиканской научно-практической конференции/25 января 2017 года//Отв. ред. М.М. Ибрагимов. Грозный. 2007. С. 41.).

Внимание уделялось образованию, науке и культуре. С 1 июля 1957 года было возобновлено издание литературно-художественных альманахов и газет на чеченском языке и на ингушском языках. 7 июня 1957 г. был восстановлен Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы. В декабре 1957 года состоялась первая республиканская конференция писателей. В июле 1958 года был возрожден Чечено-Ингушский государственный драмтеатр имени Х. Нурадилова.

Территория восстанавливаемой республики чеченцев и ингушей претерпела сильные изменения. Первоначально планировалось отселить из чеченских и ингушских селений лишь несколько десятков тысяч дагестанцев, осетин и грузин из общего количества 70-80 тысяч человек. Русские же переселенцы должны были остаться на месте. По этой причине с учётом возвратившихся чеченцев и ингушей население республики должно было возрасти до 1 млн. человек. Под тем предлогом, что оставаясь в прежних границах, республика не сможет обеспечить своё поголовье скота кормами, было решено сохранить в составе республики Каргалинский, Шелковской и Наурский районы. Реальной же причиной было стремление сохранить преобладание русского населения над горским. Кроме того, терские районы были экономически связаны с Грозным (Ахмадов Я.З., Хасмагомадов Э.Х. История Чечни в XIX-XX вв. — М.: «Пульс», 2005. С.880.).

Площадь терских районов составляла 27 % общей территории восстановленной республики (5000 км² из 19 300). Однако прирост произошёл за счёт полупустынь Бурунной степи, где пригодной для земледелия была только узкая полоска земли вдоль Терека (примерно 1000 км²). Из прежних земель республики в пользу Северо-Осетинской АССР было изъято 1600 км² чернозёмных территорий Пригородного района (Там же. С.881.).

Территория Северной Осетии выросла за счёт земель депортированных народов вдвое. Однако руководство Северной Осетии сумело добиться передачи не только Пригородного района (что обосновывалось его хозяйственной «привязанностью» к Орджоникидзе), но и части территории Назрановского и Малгобекского районов Чечено-Ингушетии (что оправдывалось необходимостью прямого сообщения между основной территорией Северной Осетии и переданным ей из состава Ставропольского края Моздокским районом) (Там же. С.882.).

В составе воссозданной республики было организовано 17 районов, при том, что до депортации их было 24. Сокращение числа районов произошло за счёт укрупнения сельских районов (Абдурахманов Д. Б., Музаев М. Н., Бугаев А. М., Шепелев В. Н., Осмаев А. Д. Восстановление Чечено-Ингушской АССР… С.12.).

Самой сложной задачей была проблема переселения в соответствии с инструкцией «О порядке возвращения чечено-ингушского населения из Казахской и Киргизской ССР в Чечено-Ингушскую АССР». Обстановка в республике с началом массового возвращения чечено-ингушского населения была весьма сложной. Основная причина заключалась в том, что власти не учли того, что никакие барьеры не смогут предотвратить незапланированного выезда на Родину огромного количества людей. На местах оказались не готовыми даже к «плановому» приезду людей, которых необходимо было обеспечить хотя бы крышей над головой. Кроме того, среди населения, которое в силу трагического стечения обстоятельств оказалось в бывших чеченских городах и весях, не была проведена необходимая разъяснительная работа. Поэтому, они не всегда понимали озлобленность, а порою и агрессивность отдельных представителей репрессированных народов.

В центральные органы страны потоком шли письма, телеграммы тех, кто с момента депортации проживал в бывших чеченских и ингушских населенных пунктах. В записке от 6 февраля 1957 г. председателю Совмина СССР Н.И. Булганину отмечалось, что только в январе месяце 1957 г. поступило 44 коллективных письма от жителей Шурагатского, Ритлябского и Андалалского районов с просьбой безотлагательно вернуть их на территорию Дагестана. В записке указывалось, что «возвратившиеся на родину чеченцы и ингуши, вооруженные охотничьими ружьями и холодным оружием, ведут себя вызывающе, требуют освободить принадлежавшие им ранее дома, проводят молебны и манифестации, угрожают местным жителям расправой, а в отдельных случаях совершают якобы нападения и грабежи» (РГАСПИ. Ф.556, оп.14, д.81, лл.42,43.).

В начале 1957 года чеченцы и ингуши стали массово продавать свои домовладения в местах спецпоселения, увольнялись с работы. Однако местные власти под различными предлогами препятствовали возвращению депортированных (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках… С.882-883.).

В соответствии с принятым в феврале 1957 года Советом Министров РСФСР планом, в 1957 году планировалось переселить 17 тысяч семей (80 тысяч человек). Однако до конца года прибыло 48 тысяч семей (около 200 тысяч человек) (Абдурахманов Д. Б., Музаев М. Н., Бугаев А. М., Шепелев В. Н., Осмаев А. Д. Восстановление Чечено-Ингушской АССР… С.18.).

Приветствовавших исторические решения ХХ-го съезда КПСС и последующие шаги по преодолению последствий культа личности Сталина, в частности, возвращение чеченцев и ингушей на свою Родину, в Грозненской области было немного. Вспоминая эти непростые для чеченцев и ингушей времена, В.Ф. Русин писал: «С первых же минут, как только их нога ступала на родную землю, у них начинались проблемы. В республике ничего не было сделано для того, чтобы организованно принять возвращающееся население. Отношение к нему было откровенно недружелюбное» (Русин В.Ф. Указ. соч. С. 305-306.).

Возвращение чеченцев и ингушей жители тогдашней Грозненской области, Дагестанской и Северо-Осетинской АССР восприняли в основном негативно. Однако население, которое проживало на территории восстанавливаемой республики с незапамятных времен, с пониманием восприняло решение государства о реабилитации депортированных народов и возвращение их на свою родную землю. Даже большинство жителей станиц Наурского, Шелковского и Каргалинского районов, которые ранее никогда не входили в состав Чечено-Ингушской АССР, чисто человеческим вниманием и трогательной заботой пытались облегчить участь новых поселенцев из числа возвратившихся из сталинской ссылки (Грозненский рабочий. 22 июня 1957 г.).

Чеченцы не хотели ждать томительные годы в ожидании планового возвращения домой. Кроме того, ими двигал и страх возможного изменения принятого властями решения. Меж тем их дома были заняты другими людьми, которые и сами далеко не по своей воле вселились в чужие жилища. Плановое переселение этого населения, которое могло бы разрядить сложившуюся ситуацию, запаздывало…

На шестом Пленуме ЧИ OK КПСС в августе 1957 года М. Гайрбеков подчеркивал: «Практическое осуществление исторического мероприятия надо было начинать с широкого разъяснения населению всей его важности… в течение длительного времени после переселения чеченцев и ингушей проводилась нежелательная работа по их дискредитации, а в бывшую Грозненскую область прибыло много людей, которые раньше с ними не проживали и зачастую судили о них по информации, сфабрикованной врагом народа Берией и его приспешниками. Это чувство неприязненного отношения к чеченцам и ингушам, которое враги народа пытались привить другим национальностям, коснулось не только живых, но и мертвых. Ведь на чеченских и ингушских кладбищах могилы оказались поруганными, а памятники были снесены и использованы для устройства дорожных бордюров» (РГАСПИ. Ф.17, оп.57, д. 2630, л.228.).

М.Г. Гайрбеков бросил упрек в адрес руководства Грозненской области в лице секретарей обкома Яковлева, Сайко, Фоменко и других, заявив, что «…ежедневно приходит несколько эшелонов, но они не находили времени, чтобы прибыть на станцию, встретить народ, сказать им несколько слов привета, поздравить их с прибытием на родную землю» (Там же. Л.234.).

Верхушка партийного и советского руководства Грозненской области пыталась сорвать восстановление автономии. В случае неудачи – в восстановленной республике чеченцы и ингуши должны были составлять меньше половины населения, что гарантировало доминирование партийно-советской номенклатуры. Однако немало честных коммунистов требовало восстановления исторической справедливости (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках… С.881-882.).

Одной из мер, предпринятых чтобы помешать возвращению спецпереселенцев, было создание милицейских кордонов. Министр внутренних дел СССР Н. П. Дудоров 9 апреля 1957 года докладывал секретарю ЦК КПСС Н. И. Беляеву: «В результате принятых мер дорожными отделами милиции при помощи территориальных учреждений внутренних дел к утру 8 апреля неорганизованное передвижение чеченцев и ингушей по железным дорогам было прекращено. За 5, 6 и 7 апреля на Казанской, Куйбышевской, Уфимской, Южно-Уральской, Оренбургской, Ташкентской, Ашхабадской и некоторых других дорогах в поездах было выявлено и задержано 2139 человек» (Там же.).

Оппозиционные Хрущёву высшие партийные и государственные лица поддерживали группировки, пытавшиеся сорвать процесс восстановления республики. Алексей Костерин писал, что правящие круги Грозненской области занимались явным саботажем распоряжений ЦК КПСС: «Всё велось и ведётся так, чтобы вызвать эксцессы со стороны изгнанников и против партийно-советских организаций, и против тех, кто заселил их селения — осетин, грузин, аварцев, русских. Эти эксцессы были, есть и, к сожалению, будут, если не изменится позиция и тактика обкома…» (Там же. С.883-884.).

… Переселённые в 1944 году в республику представители других национальностей жили почти исключительно в домах ссыльных. Возвращающиеся требовали хотя бы крыши над головой. Это приводило к конфликтам, приобретавшим, по воле местных властей, межнациональный характер. Если же вновь прибывших и размещали, то старались расселять их не там, где они жили раньше. Руководители местных предприятий не хотели брать на работу чеченцев и ингушей, и эта их политика пользовалась поддержкой местных властей. В Москву посыпались жалобы чеченцев и ингушей о своём бедственном положении (Там же.).

Горцам-чеченцам было запрещено селиться в Чеберлоевском, Шаройском, Галанчожском, большей части Итум-Калинского и Шатойского горных районов. Их дома взрывались и сжигались, мосты и тропы разрушались. Представители КГБ и МВД силой изгоняли тех, кто вернулся в родные аулы. До выселения в указанных районах проживало до 120 тысяч человек (Там же. С.884-885.).

Репатрианты расселялись в совхозах, рабочих посёлках, фермах, разбросанных по всей территории республики, главным образом в затеречных казачьих районах, выбирались засушливые, нездоровые, отдалённые от райцентров и городов места. Создавались условия для культурной и языковой ассимиляции горцев: преподавание велось только на русском языке, руководителями районов, хозяйств и станичных советов оставались исключительно русские (Там же.).

Несмотря на покровительство властей, колонисты стали массово покидать республику. Однако власти Северной Осетии сделали всё возможное, чтобы помешать возвращению ингушей в Пригородный район. Власти Дагестана, не препятствуя возвращению чеченцев-аккинцев, стремились не допустить восстановления чеченского Ауховского района, вернувшимся не позволяли селиться в своих домах, а расселяли мелкими группами в Хасавюртовском, Бабаюртовском, Кизилюртовском, Новолакском и Казбековском районах. Также специально для приёма чеченских семей в Хасавюрте были построены четыре новых посёлка (Там же). Трудности, вызывавшие недовольство чеченцев, имели причиной именно политику местных властей, вынуждавших их расселяться среди дагестанцев в 3-4 районах. Эта политика стала причиной массовых беспорядков в Хасавюрте в 1964 году, и позднее в 1976, 1985 и 1989 годах (Там же. С.886-887).

Возвращение на родину было сопряжено с массой злоупотреблений со стороны властей. В частности, сами члены Оргкомитета зачастую вымогали взятки за пропуска, дающие право вернуться на родину. Несмотря на все препятствия, по оценкам властей, к середине 1957 года вернулись домой 120 тысяч депортированных. Это стало причиной оттока из чеченских сёл некоренного населения. Вопреки усилиям властей из Чечено-Ингушетии уехали в те дни 36 тысяч русских. Значительную часть этих людей приняли у себя сельские районы Ставропольского края, 26 тысяч осетин и 46 тысяч дагестанцев вернулись в свои республики. В Шатойском районе, в котором чеченцам жить было запрещено, в селе Кенхи остались жить несколько тысяч аварцев (Там же. С.887-888.).

Репатриантов в Грозном встречали войска и милиция. Чеченцам и ингушам зачастую приходилось выкупать свои дома у новых хозяев. В отдельных случаях, когда новые владельцы отказывались продавать имущество, они добивались своего с помощью угроз. Источники тех лет говорят о желании горцев восстановить в местах своего проживания право частной собственности на землю. Поэтому они стремились вытеснить из мест своего проживания некоренное население. Большое число участков, находившихся до выселения в собственности чеченцев и ингушей, оказались присвоены государственными учреждениями и организациями. По этой причине летом 1958 года прокуратура республики зафиксировала большое число самовольных захватов репатриантами колхозных и совхозных земель (Там же. С.887-888.).

Как отмечал в своем выступлении на Пленуме ЧИ ОК КПСС в августе 1957 года член Оргкомитета Д. Мальсагов: «Почти во всех колхозах Курчалоевского, Ножай-Юртовского, Саясановского районов, в ряде колхозов Шалинского, Ачхой-Мартановского, Сунженского, Назрановского районов в одних случаях принимались решения на общих собраниях колхозников и граждан, в других случаях писались коллективные заявления и допускались выступления, в которых содержатся грубые выпады против чечено-ингушского народа, обвиняя его в измене Советской родине, бандитизме, разбоях и т.д. Утверждается невозможность совместной жизни и работы с чеченцами и ингушами, в результате составлено 375 решений коллективных заявлений такого содержания» (РГАСПИ. Ф.17, оп.57, д. 2625, л.121-122.).

На активе колхоза им. Красной Армии Саясановского района выступили коммунисты Кихараев и Мусаев, где Кихараев договорился до того, что если не отменят восстановление ЧИАССР, то они обратятся в ООН и написал об этом заявление. Мусаев требовал боя против чеченцев с двойным ударом. На собрании колхоза им. Молотова села Валерик Ачхой-Мартановского района коммунист Чуприн, кроме совершения грубых выпадов в адрес чеченцев, заявлял: «Динамитом буду взрывать чеченцев» (Там же.).

В многочисленных жалобах в партийные и государственные органы от местных жителей, по сообщениям органов КГБ, неоднократно указывалось, что прибывшие чеченцы угрозами и силой вселяются в свои жилые дома и выгоняют из них проживающие там семьи дагестанцев, русских, осетин. Сообщается, что чеченцы ходят по селам с оружием и устраивают стрельбу, происходят драки, хулиганские выходки и даже вооруженные столкновения между местным и возвращающимся из ссылки населением, все это приобретает угрожающий характер. Так, в селении Тандо (Элистанжи) Веденского района 17 января 1957 года было спровоцировано массовое побоище между чеченцами и аварцами (РГАНИ. Ф.5, оп.32, д.80, л.211.).

В селении Аллерой Саясановского района 9 февраля 1957 года местные жители — аварцы, спровоцированные Гандатовым Магометом, пытались избить прибывших в это селение на жительство чеченцев, но местная милиция предотвратила хулиганство. После этого толпа аварцев, вооружившись палками, направилась к клубу, где проживали в ужасной тесноте 32 семьи возвращенцев, с требованием «убрать чеченцев». Опасаясь перерастания конфликта в массовые беспорядки, власти уступили и вывезли чеченцев из селения. Бригадир колхоза им. Ленина Шурагатского района, член КПСС даргинец Асхабов Гаджи неспровоцированно оскорбил чеченца, угрожая ему обнаженным кинжалом, запрещал чеченцам посещать базар в селе Чкалово (РГАСПИ.Ф.17, оп.57, д.2628, лл.143-146.).

В марте 1957 года в селах Энгеной и Гордали Саясановского района переселившиеся сюда дагестанцы вышли на окраины сел с ружьями и не пропускали вернувшихся чеченцев в свои села. Только после вмешательства М.Г. Гайрбекова и В.Ф Русина конфликт был разрешен (Русин В.Ф. Указ. соч. С.283.).

Между тем, 8 мая 1957 года вышло постановление ЦК КП Казахстана «О временном приостановлении выезда чечено-ингушского населения из пределов республики. В результате, из-за вынужденной задержки, на вокзалах городов Казахстана сотни и тысячи несчастных людей оказывались без средств к существованию, ведя полубродячий образ жизни, с одной только надеждой — добраться до родных мест. Из-за скопления людей в вагонах и местах расселения, возникали массовые эпидемические заболевания. Однако такие препятствия только воодушевляли народ для возвращения на родину (Ибрагимов М.М. Миграционные процессы в России и на постсоветском пространстве. Саратов. 2001. С.27.).

Продолжавшиеся при попустительстве властей мелкие националистические эксцессы привели к настоящему межэтническому столкновению между русским населением г. Грозного и чеченцами и ингушами в августе 1958 года.

Осенью 1957 г. было распространено письмо так называемого «Комитета по оказанию помощи пострадавшим жителям ГРОЗНЕН. ОБЛ.» (РГАСПИ. Ф.556, оп.14, д.81, л.121.). Документ преследовал цель разжечь античеченскую и антиингушскую истерию. Именно эти силы, затаившие свое несогласие с решениями государства, направленными на реабилитацию репрессированных народов и восстановление их национальной автономии, и стали организаторами и вдохновителями «грозненского восстания» 26-28 августа 1958 г. (История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. Т.2. С.613.)

Беспорядки в городе начались с «интернациональной» выпивки, которая привела к убийству чеченцами рабочего химзавода Е. Степашина. Создалась психологическая атмосфера для морального оправдания «жестких» античеченских высказываний.

26 августа гроб с телом Степашина его товарищи понесли сами. В пути процессия, обрастая новыми людьми, превращалась в античеченскую демонстрацию. К 5 часам вечера у обкома организаторы и участники похорон потребовали открытия траурного митинга и выступления на нем руководителей. Здесь на площади собралось около 4 тысяч человек. Постоянно раздавались выкрики и призывы к расправе над чеченцами.

Поначалу толпа готова была к диалогу с властью и выдвижению осмысленных политических требований. Однако ближе к ночи агрессивная ее часть начала штурм обкома. Привлеченная для усиленной охраны здания группа работников милиции действовала вяло.

Ворвавшись в здание, бунтовщики «бесчинствовали, открывали служебные кабинеты, искали секретарей обкома». К полуночи милицией и подразделением войск МВД обком был очищен от хулиганов. Но толпа не расходилась. Во втором часу ночи оцепление было снова прорвано, и нападавшие рванулись в здание.

Силами милиции и КГБ здание было вновь очищено от хулиганов. К трем часам ночи утомленная толпа разошлась, а мелкие группы были рассеяны. Милиция задержала 20 человек. После выяснения личности всех отпустили. Милицейское начальство, полагая, что общественный порядок, наконец восстановлен, успокоилось.

К 10 часам утра на площади вновь собралась большая толпа. Раздавались выкрики с требованием вызвать представителей из Москвы.

Примерно в час дня от митингующих снова откололась большая группа и ворвалась в обком. Неоднократные попытки удалить погромщиков из здания не имели успеха, они продолжали бесчинствовать… некоторые из них призывали бить чеченцев и «устранить» руководителей местных республиканских и партийных органов.

Попытки уговорить нападавших, ни к чему не привели. Толпа набрасывалась на «начальников», избивала их, рвала одежду. Некоторые руководящие работники обкома КПСС и Совмина республики укрылись от хулиганов в подвальных помещениях, кое-кому удалось уйти через запасные выходы.

В это же время на улицах города отдельные группы участников беспорядков останавливали автомашины — искали чеченцев. Как докладывал впоследствии генерал-полковник Переверткин министру внутренних дел СССР, «руководящий состав и значительная часть сотрудников МВД и райотделов сняли форменную одежду из-за боязни возможного избиения их хулиганами».

Около 8-9 часов вечера в захваченное здание обкома пришел некто Георгий Шваюк и принес написанный им «проект резолюции». В нем говорилось: «Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийстве, насиловании и издевательствах, трудящиеся города Грозный от имени большинства населения республики предлагают: 1. С 27 августа переименовать ЧИ АССР в Грозненскую область или же многонациональную советскую социалистическую республику. 2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10% от общего количества населения. 4. Лишить всех преимуществ чечено-ингушское население по сравнению с другими национальностями с 27.08.58 г.». Этот шовинистический документ был немедленно размножен на пишущих машинках и оглашен участникам беспорядков.

Часть протестующих направилась на железнодорожную станцию. Толпа почти на два часа задержала отправление пассажирского поезда Ростов-Баку. На рельсы набросали камни, костыли, похитили ключи от двух стрелок. Некоторые агитировали пассажиров, другие бегали по вокзалу в поисках чеченцев, встретив которых, избивали.

В полночь в Грозный были введены войска. Толпа сопротивлялась — забрасывала военных и железнодорожников камнями. Руководство местного отделения КГБ во главе со Шмойловым распространяло слухи о мести чеченцев и пресекало попытки войск и милиции успокоить толпу. Среди манифестантов были замечены некоторые ответственные партийные работники и члены их семей. Партийных и советских функционеров, пытавшихся остановить митингующих, силой заставляли стоять в почётном карауле у гроба погибшего (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках… С.889.).

Однако солдаты, действуя прикладами и не открывая стрельбы, быстро подавили сопротивление. Беспорядки были прекращены. Четыре дня в городе действовал комендантский час.

В результате беспорядков пострадало 32 человека, 2 человека умерло, 10 было госпитализировано. В списке пострадавших было больше нечеченских фамилий, в основном — представителей власти и силовиков — волнения, начавшиеся под античеченскими лозунгами, явно переросли рамки этнического погрома и превратились в бунт против власти. Отсюда и вывод МВД: «Беспорядки в городе Грозный, имевшие место 26-27 августа 1958 года, спровоцированы антисоветским и уголовно-преступным элементом, использовавшим шовинистические и националистические настроения отдельных людей, …и по своему характеру являлись антисоветским выступлением».

Органы КГБ и МВД тщательно «профильтровали» город. КГБ арестовал 19 организаторов и активных участников беспорядков. Органами милиции было возбуждено 58 уголовных дел на 64 человека.

15-16 сентября состоялся суд над убийцами рабочего Степашина. Один из них был приговорен к расстрелу, другой — к 10 годам лишения свободы и 5 годам «поражения в правах».

27 августа из Москвы в Грозный вылетела спецкомиссия, возглавляемая секретарем ЦК КПСС, Н.Г. Игнатовым, которая проделала большую работу по наведению порядка в городе. Сразу же в ночь на 28 августа был созван партийный актив города. На …заседании партактива местные руководители пытались приуменьшить серьёзность произошедших событий. Однако Игнатов резко отреагировал на это: «Вас бы вздёрнули через пару дней на фонарных столбах, как в Венгрии, если бы не меры, принятые ЦК КПСС» (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках…С.889.).

28-30 августа состоялись общие собрания коллективов, люди одобряли пресечение беспорядков в городе, указывали, что руководители горкома партии, бюро обкома в эти дни не проявили необходимой организованности и твердости, не сумели в самом начале предотвратить события и обеспечить порядок в городе (РГАСПИ. Ф.17, оп.58, д.2725, лл.33-34.).

Эту же позицию 31 августа 1958 года подтвердило совещание партийно-хозяйственного актива Чечено-Ингушетии (Там же. Л.85.). Высказываясь о чеченцах и ингушах В.И. Филькин в своем выступлении на этом совещании подчеркнул: «… Говорят, что чеченцы и ингуши не умеют дружить с другими народами. Это неправда. Чеченцы и ингуши умеют дружить с русским и другими народами СССР. У нас раздавалось много негодований, что во время войны чеченцы и ингуши плохо себя показали. Мы имеем много фактов и примеров, когда чечено-ингушский народ показал свою самоотверженность и исключительный героизм непосредственно на фронтах. Многие удостоены правительственных наград, звания Героя Советского Союза, многие представлены к этим званиям, но по известным причинам не получили. Если надо, чеченец может грудью стать и постоять за Советскую Отчизну, постоять за своего друга и не дать его в обиду. Надо эту дружбу укреплять, а всякие антиобщественные элементы, которые имеются среди русских, чеченцев, ингушей и других национальностей, решительно пресекать и изолировать» (Ибрагимов Муса М. Василий Иванович Филькин — человек, политик (к 100-летию со дня рождения)// Труды КНИИ РАН. Выпуск №6, 2013. Стр. 235-244.).

В налаживании ситуации важную роль сыграла и принципиальная позиция М.Г. Гайрбекова, который, используя свой высокий авторитет среди чеченцев и ингушей, сумел удержать народ от действий, грозящих непредсказуемыми последствиями. Через несколько месяцев А.И. Яковлев был освобожден от обязанностей первого секретаря Чечено-Ингушского обкома КПСС с формулировкой «… как не имеющего опыта работы с национальными кадрами» (История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2-х т, Т. 2. C.615.).

В последующем процесс восстановления республики проходил без каких-либо нежелательных эксцессов. Беспорядки в Грозном не отразились на темпах возвращения чеченцев и ингушей. Однако если в 1939 году доля вайнахского населения в республике составляла 58,4 %, то из-за сдвига границ, изменения расселения народов и других причин, к 1961 году их доля снизилась до 41 % от общего количества населения ЧИАССР (Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках… С.890.).

В начале 1958 года ЦК КПСС и Президиум ВС СССР сочли целесообразным формирование органов власти. 2 января 1958 г. Оргкомитет утвердил «Положение о выборах в Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР. 16 марта 1958 г. выборы состоялись (История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. Т.2-й. С.609.).

На первой сессии ВС ЧИАССР 15 апреля 1958 года были сформированы высшие руководящие органы государственной власти и государственного управления ЧИАССР — Президиум ВС ЧИАССР и Совмин ЧИАССР. Председателем Президиума ВС ЧИАССР был избран И.А. Алмазов, секретарем — М.И. Комаров. В состав Президиума было избрано 11 человек: русских — 5, чеченцев — 5, ингушей — 1. Председателем Совмина ЧИАССР был назначен М.Г. Гайрбеков. Ему было поручено сформировать правительство (Там же. С-610-611.).

Оргкомитет по ЧИАССР свои задачи и обязанности исчерпал и «был расформирован» (Абдурахманов Д. Б., Музаев М. Н., Бугаев А. М., Шепелев В. Н., Осмаев А. Д. Восстановление Чечено-Ингушской АССР… С.21.).

С созданием легитимных институтов власти завершился процесс конституционного возрождения национальной государственности чеченского и ингушского народов, основным итогом чего являлась политическая реабилитация чеченского и ингушского народов. Тем самым был завершен очень важный период в жизни чеченского народа, когда он вновь получил возможность в рамках представленной автономии развивать в той или иной степени свою экономику, культуру, науку и образование.

Реабилитация чеченского и других репрессированных народов оказалась очень сложной задачей, сопряженной с преодолением многочисленных трудностей. К 1963 году практически все, изъявившие желание вернуться домой, смогли осуществить это. Из 524 тыс. чел. (418 тыс. чеченцев и 106 тыс. ингушей), проживавших в Казахской и Киргизской ССР, в ЧИАССР прибыли 468 тысяч (384 тыс. чеченцев и 84 тыс. ингушей), остальные направились в Дагестанскую и Северо-Осетинскую АССР, некоторые предпочли остаться в местах депортации (Ибрагимов Муса М. Миграция и политика. Формирование и реализация государственной миграционной политики в 1990-е гг. Саратов. 2003. — С. 86.).

Но только 14 ноября 1989 года была принята Декларация Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав», согласно которой были реабилитированы все репрессированные народы, признаны незаконными и преступными репрессивные акты против них на государственном уровне в виде политики клеветы, геноцида, насильственного переселения, упразднения национально-государственных образований, установления режима террора и насилия в местах спецпоселений (Ст.2 Закона «О реабилитации репрессированных народов»https://web.archive.org/web/20060421220648/http://www.hro.org/docs/rlex/repress/910426.php).

26 апреля 1991 года был принят Закон РСФСР о реабилитации репрессированных народов, который признал их права на восстановление территориальной целостности и возмещение ущерба, причиненного государством (Закон РСФСР от 26.04.1991 «О реабилитации репрессированных народов» (с изменениями и дополнениями). base.garant.ru (26 апреля 1991) http://base.garant.ru/10200365/).