Где теперь Вы, Елена Петровна

Свою первую учительницу Елену Петровну Удалову я помню с самого первого момента
нашего знакомства. Летом далекого 1963 года к нам в гости заглянула молодая
русская женщина, которую мать представила, как мою будущую учительницу.
Она что-то записывала в тетрадь, заглядывая в мою метрику, а потом обратилась ко мне с
вопросом:
- Как твоя фамилия?
- Борхаджиёв, — с ударением
на «ё» ответил я.
- Нет, ты Борхаджиев, делая акцент на «и», парировала гостья.
Я повторил фамилию, настаивая на своем варианте.
- Ладно, в школе разберемся.
Я твоя будущая учительница, и
зовут меня Елена Петровна. Запомнишь?
Я кивнул головой.
Спустя некоторое время в числе многих «аульских» сверстников я оказался в подготовительном классе средней школы №2 г. Гудермеса. Вернее, в класс мы так и не зашли: парты после покраски стояли в ряд во дворе, и первые занятия проходили под открытым небом. Больше всего мне понравилось делать коллективную зарядку. А потом был первый класс.
На одном из первых уроков учительница стала проверять, умеем ли мы
считать. До десяти считали многие. Тут поднял руку я. Боясь, что могут остановить, вел счет на втором десятке, когда меня прервали… Это был первый момент, когда я осознал, что могу учиться не хуже других. Помню и первую «пятерку» — за правописание буквы «к». Потом за «л». Следующую – за «м» и т.д. Наивысшая оценка для меня стала обыденным делом…
Во втором классе нас перебросили в Гудермесское педучилище, где «вторая» школа арендовала несколько помещений. В базовую школу (почему-то она называлась именно так) многим приходилось ходить издалека, преодолевая полуторакилометровую дорогу и в дождь,
и в снег, и в слякоть (тогда и автобусы не ходили, дороги были в плохом состоянии). Дальше всех от школы жил я и частенько опаздывал. Казалось бы, для учителя это был повод отругать, принимать меры, но ни разу Елена Петровна свое недовольство не выразила. Это
был удивительно тактичный и вежливый человек. Эти качества вкупе с ее
внешней красотой составляли какой-то невероятно притягательный шарм.
Как-то в одно зимнее утро я в очередной раз опоздал и завозился у дверей:
руки замерзли, и я никак не мог расстегнуть верхнюю пуговицу. Учительница подошла ко мне, помогла снять пальто, сама его повесила на гвоздь. Мне такое внимание льстило. И после этого в морозное утро, идя в школу, я особо не горевал, что могу опоздать, больше думал
о том, что Елена Петровна мне поможет снять одежду. Так и случалось каждый
раз… В 4-м классе я очень полюбил новый предмет – природоведение, особенно были близки географические темы. Часто задерживался у карты на стене. Я открывал новый мир для себя, и это завораживало. Однажды с разрешения учительницы я взял эту карту на дом,
хотя тащить рулон длиной в 2-3 метра было довольно сложно. Дома я расстилал ее на полу и изучал вдоль и поперек. Часто засыпал на ней… В том же 4-м классе мы впервые собрали деньги и купили ей подарок на день рождения. Исполнилось ей в ту пору 28
лет. Она была замужем и часто брала с собой на работу сына дошкольного возраста. Мальчика звали Андреем. Я до того душевно привязался к этой учительнице, что расставание после начальных четырех классов мне далось нелегко. Точно помню, когда ее видел в последний раз. Было это под новый 1968 год. Я тогда учился в 5-м классе. Мы с одноклассниками возвращались из Дома пионеров с новогоднего представления и забрели по ул.Ватутина в книжный магазин. Он находился прямо напротив нынешнего здания редакции газеты «Гумс»…
Елена Петровна встретила нас на ступеньках. Спросила у меня об учебе. Стряхнула снег с моих плеч, завела обратно в магазин и купила мне на память книгу, название которой я запомнил на всю жизнь – «Баранкин, будь человеком!». Больше Елену Петровну я не видел. До
1970 года она жила в Гудермесе, вблизи железнодорожного вокзала.
В один из дней того года у гудермесского пруда разбился учебно-спортивный самолет. Я видел издалека, как он пикировал. А потом раздался взрыв… Позже я узнал от библиотекаря нашей
школы Лидии Яковлевны, что погибший пилот был мужем Елены Петровны Удаловой. После этого она уехала из Гудермеса, и никто из учителей не знал, в каком направлении и куда…
Потом грянули шальные для страны, а для Чечни – трагедийные времена. Как
говорится, было не до лирики. В 2009 году, готовясь к своему авторскому вечеру в Грозном, я возобновил поиск и первым делом взялся за «каспийский след». Моя родственница из
этого дагестанского города обращалась в разные инстанции и убедилась, что Елена Петровна Удалова в Каспийске не проживает…
Может, она сейчас носит другую фамилию?  Не знаю. Но уверен в одном, что мне до конца своих дней не забыть этого человека. Однажды, летом 1963 года, переступив порог моего дома, она на всю жизнь осталась в нем желанным гостем.
А потому я вновь и вновь задаюсь вопросом, ставшим строчкой моего давнишнего стихотворения.
- Где теперь Вы, Елена Петровна?