Долг (Пьеса в пяти действиях)

Действующие лица:
Бауди – руководитель строительной компании.
Умар – журналист.
Леонид – глава русской семьи Головановых.
Таисия – его жена.
Роман – их сын.
Вера – жена Романа.
Первый боевик по имени Рахман.
Второй боевик по имени Сулейман.
Валид – студент одного из вузов Краснодара.
Мовсар – студент того же вуза.

Действие первое
Гудермес. Сквер. Встреча старых друзей.
Бауди: — Друзья, давайте здесь сядем, поговорим. Нам есть, что вспомнить. И, думаю, у Романа есть, что нам рассказать. Трудно в это поверить, но мы целых 20 лет не виделись, а за эти годы столько событий произошло на этой земле – и хороших, и плохих, пока Рома жил вне Чечни.
Роман: — Я вот смотрю вокруг и совершенно не верится, что в этом чудном городе, в моем родном Гудермесе, на моих глазах и при моем участии прошло шальное лихолетье, сломавшее немало человеческих судеб.
Умар: — Ты в каком году уехал?
Роман: — Летом 93-го, когда понял, что ничего хорошего ждать не приходится. В ту пору вся надежда была на прогрессивные силы, поднявшие свое знамя на Театральной площади Грозного. Но день ото дня ряды митингующих редели, а в начале июня их вовсе разогнали. Вернее, нас…
Умар: — И ты уехал… А мы остались расхлебывать эту кашу дальше…
Бауди: — Умар, ты многого не знаешь, а потому не спеши со своими выводами, ладно?
Умар: — Может быть… Но я в курсе одного факта из жизни Романа, и он меня сильно настораживает…
Вера: — Друзья, давайте поговорим на эту тему в другой раз… Я сюда приехала отдыхать, а эти исторические экскурсы могут только испортить нам настроения.
Умар: — У меня чисто журналистский интерес: я хотел бы знать, что именно двигало Романом, когда он с оружием в руках в 95-м наводил так называемый «конституционный порядок» на чеченской земле?
Роман: — Мною управляла одна мысль, что нужно помочь здравым силам чеченского общества навести цивилизованный порядок в республике.
Умар (вставая со скамьи): – С оружием в руках?
Роман (сдержанно): — Умар, мы с тобою познакомились недавно, и ты меня плохо знаешь. Я не сидел сложа руки и до начала военных действий. Бауди подтвердит, я был рядом с лидерами оппозиционных сил на Театральной площади, но тебя там ни разу не видел, хотя бы в качестве журналиста. А ведь это была единственная возможность скинуть ярмо антинародного режима. Было обидно, что наша интеллектуальная элита не была услышана народом – бессрочному митингу явно не хватило массовости. Отсюда – поражение.
Бауди (положив руку на плечо Умара): — Друг мой, ты меня с некоторых пор удивляешь своими взглядами на причины и суть чеченского излома конца прошлого века. Я решительно не поддерживаю твои либеральные воззрения. Ты уже болен Европой.
Умар: — И чем тебе так не угодил Старый Свет? Можно поконкретнее?
Бауди: — Можно. Мне не хочется об этом говорить, но придется… Я никогда не смирюсь с тем, что ты за 15 лет в первый раз приехал домой, неделю находишься в родном городе, а еще не побывал на кладбище. А ведь за это время мы похоронили немало твоих родственников, друзей, знакомых. Неправильно это. А ведь ты не один такой.
Вера: (встает, обращается к Умару и Бауди) — Ребята, не заводитесь и не спорьте. В споре не всегда рождается истина...
Умар (язвительно, не обращая внимание на Веру): — И кого еще Европа испортила?
Бауди: — Один мой родственник живет в Ницце, наслаждается красотами Лазурного берега и совсем не желает рандеву со своей родиной, со своим Даймохком. Я надеялся, что он хоть на смерть матери объявится. Не приехал… Другой случай. Несколько лет назад вся республика была в трауре – хоронили прославленного человека. Но не поклонился праху родного отца его сын: на работе, дескать, не получилось… О Аллах! (гневно) Да он по-пластунски должен был приползти, чтобы отдать свой самый святой долг! Не отдал! И таких примеров очень много!
Умар: — А мне жаль, что в первый же приезд на родину приходится тратить нервы по пустякам…
Бауди: — По пустякам? Вот-вот… Ты раньше не был таким, очень изменился и не в лучшую сторону.
Умар (недовольно): — Да, я изменился, но в лучшую сторону. И хорошо, что судьба мне подарила возможность подышать воздухом Европы. Уверяю тебя, там кислород чище и уважение к человеку выше.
Бауди: — Там на месте, может, все на приличном уровне, да вот ты к этому никакого отношения не имеешь. Ты и европейцем не стал, и проиграл как чеченец. Это удел многих наших земляков.
Умар (с сарказмом): — Друг мой, ловко ты сместил акценты в нашей беседе, сделав меня объектом атаки. А ведь я только спросил, как наш бывший земляк умудрился участвовать в военных действиях в Чечне…
Роман (не скрывая обиду): — Зря ты так, Умар… Во-первых, у меня никто и ничего не спрашивал, хочу я или не хочу воевать в Чечне. Я служил в армии, был рядовым, и нас отправили в Грозный по приказу. Честно говоря, у меня были все основания добровольно взять в руки оружие и сводить счеты с боевиками… Но, повторяю, если бы не приказ, меня с автоматом в Чечне не было бы…
Умар (обрывает собеседника): — Это как понимать: «сводить счеты с боевиками»? Они были настоящими воинами!
Роман (нехотя): — Я не хотел заострять разговор на эту тему… Но раз вопрос задан, придется на него ответить… Хорошо, что Бауди в курсе тех событий 22-летней давности…
Действие второе
1993 год. Гудермес. Частный дом семьи Головановых. За обеденным столом сидят муж с женой – Леонид и Таисия. Резко открывается дверь комнаты, и на пороге появляются два молодых человека с автоматами.
Первый боевик: — Хорошо живете, пирожки едите. А мы голодаем, толком даже не завтракали.
Леонид: — Мы-то причем? Надо было кушать…
Второй боевик: — Это у себя в родном доме можно вовремя сесть за стол и пообедать. А мы с гор спустились, понимаешь? В Курчали был, мужик?
Леонид: — Пару раз был на рынке…
Первый боевик: — Мы не оттуда. В горах есть еще один Курчалой.
Леонид: — А в Гудермесе служите, что ли?
Второй боевик: — Ага, служим… За порядком следим. Наказываем, а то и уничтожаем наших врагов. Кстати, где ваш сын?
Таисия (с нескрываемой тревогой): — Дома нет. К друзьям в Грозный поехал. А что?
Первый боевик: — Да знаем мы, где он, и друзей его знаем. Передайте ему, если он еще раз с ними встретится, дело будет иметь с нами. Я ясно выражаюсь?
Таисия: — Он никому не желает зла. У него и в друзьях – одни чеченцы с нашей улицы. Им просто интересно, что происходит в Грозном, вместе иногда бывают на митинге…
Первый боевик: — Об этом речь и идет… Значит так… У нас мало времени. Попробуйте повлиять на сына. Если у вас не получится – получится у нас. Ясно?
Второй боевик: — Вы можете не только потерять сына, но и лишиться дома, а он у вас довольно большой и крепкий…
Леонид (жестко): — Это угроза людям, которые всю жизнь вкалывали в депо, на чужое никогда не зарились, как некоторые…
Второй боевик: — Е-ей, е-ей! Осторожно с намеками! Не забывай, что мы при исполнении…
Леонид: — А я знаю, с кем имею дело? Вы, что, мне удостоверения показали?
Второй боевик (угрожающе): — У нас нет привычки корочки показывать каждому встречному, и времени для этого нет – для болтовни с вами! А будете огрызаться, можете и друг друга еще потерять! Вам понятно?
Леонид: — Вы же строите суверенное государство по шариату. Разве ислам разрешает вам заниматься преступными деяниями?
Второй боевик: — Что-то нам клиент больно болтливый попался. Слушай ты, заткнись, да! Достал уже со своей правильной речью! Я еще в школе не любил урок русского языка, удирал с занятий…
Леонид: — А я чеченский язык люблю и неплохо им владею…
Таисия: — Я тоже… Сын лучше нас им владеет…
Второй боевик: — Будем надеяться, в других российских регионах вам чеченский язык пригодится – наших земляков везде хватает.
Таисия (всхлипывая): — Вы, что, нас гоните с родных мест?! Побойтесь бога, мы же здесь родились, наши деды ровно 100 лет назад здесь впервые прокладывали железную дорогу, строили первые школы и больницы… (плачет).
Первый боевик: — Да что вы, мы вас не гоним… Просто предупреждаем, что вам лучше искать счастье на стороне… Вам здесь опасно будет жить… Вы знаете, сколько людей вынуждены были приехать домой, покинув обжитые места на Урале, в Поволжье, Сибири… Мы с товарищем тоже там жили, имели возможность «делать» деньги на сезонных работах, могли заводить семьи, содержать их. Но в прошлом году с нами не рассчитались за работу, получился скандал. Местные руководители вместо того, чтобы отдать нам честно заработанные деньги, подняли шум о «неуправляемости гастролеров»…
Леонид: — Зачем вы нам это рассказываете? Мы же не имеем к этому отношения и готовы нести ответственность за любые свои действия.
Второй боевик: — А в чем были повинны мы – наши родители, жены и сестры, которые горбатились с утра и до ночи, чтобы потом услышать в свой адрес оскорбления от местных жителей? Разжалобить лично меня не получится: то, что не удалось получить в Омской области в прошлом году, я получу здесь, на своей земле! И никто меня не остановит! (стучит кулаком по столу).
Таисия (утирая слезы): — Разве мы поощряем действия ваших обидчиков? Они были неправы, и не обязательно их нужно копировать… Все мы под богом ходим, каждый ответит за свои гнусные дела, если не на этом, так на том свете…
Второй боевик: — Вы красиво говорите, но я не привык проигрывать и свои долги заберу здесь, как отобрали их у меня и у моих родственников там, в Западной Сибири (опять стучит кулаком по столу)!
Слышно, как скрипит калитка. Таисия выглядывает в окно и начинает кричать: «Сынок, беги! За тобой приехали! Спасайся!»
Открывается дверь. Заходит Роман.
Роман (решительно): — Оставьте моих родителей! Если вы приехали за мной, забирайте меня!
Второй боевик: — Какие мы храбрые! Герой что ли? Это мы сейчас проверим!
Подходит к Роману, наносит резкий удар по животу. Тот от удара наклоняется вперед. Гость наносит удар по лицу, но Роман успевает увернуться. Нападавший теряет равновесие после промаха, но, приняв стойку, достает из кобуры пистолет. В следующий момент Таисия загораживает собой сына…
Таисия (громко и твердо): — Звери! Уходите! Не пущу сына никуда с вами!
Второй боевик (грозно): — Пустишь! Умирать никому не хочется. Отойди! Повторять не буду!
Первый боевик: — Ладно, Сулейман, уймись. Дай мне поговорить с ними…
Оттаскивает товарища. Тот сопротивляется. Раздается выстрел. Таисия падает…
Первый боевик (в замешательстве): — Видит бог, лично я не хотел такой развязки. Мы поехали… Я вызову скорую…
Боевики уходят. Слышен шум отъезжающей машины.